О пользе голодного пайка

Виталий Шлыков

 

 

В отличие от России, пережившей в 90-е очередной катаклизм, Америка - страна стабильная и богатая. Тем удивительнее, что сегодняшняя ситуация в нашей военной промышленности чрезвычайно похожа на ту, что сложилась в американском оборонном комплексе 20-30 лет назад. С конца 60-х до середины 70-х в США наблюдалось резкое снижение закупок вооружений Пентагоном - с 44 млрд. долл. в 1968-м до 17 млрд. долл. в 1975 году (конец войны во Вьетнаме. - "Журнал"), то есть примерно в 2,6 раза. У нас цифры вполне сопоставимые: на состоявшемся 22 марта 2001 года заседании Госсовета, посвященном реформе оборонно-промышленного комплекса (ОПК), Владимир Путин сообщил, что объем производства в российской оборонной отрасли с 1992 года уменьшился минимум в три раза. И у нас, и у американцев длительное падение производства привело к массовому уходу предприятий из военного бизнеса, замедлению темпов обновления производственного оборудования, старению рабочей силы. Только в авиационной отрасли США с 1967 по 1980 год число поставщиков сократилось вдвое - с шести до трех тысяч. У компаний, которые все же остались подрядчиками Пентагона, резко упала доля военного производства. Если в 1965 году у таких фирм, как "Норт Американ", "Макдоннел-Дуглас" и "Тиокол", доля военной продукции в общем объеме производства превышала 75 процентов, то к 1977 году она снизилась у "Норт Американ" до 17 процентов, у "Макдоннел-Дуглас" - до 45 процентов и у "Тиокол" - до 33 процентов.

 

Следствием резкого падения производства стала недогрузка производственных мощностей. В середине 70-х американские предприятия, выпускавшие боеприпасы, были загружены всего на 10 процентов (в России сегодня - приблизительно на 7 процентов), другие военные отрасли - на 30-50 процентов. При этом значительное число станков и оборудования (45 процентов) не обновлялось со времен корейской войны 1950-1953 годов. Старели не только станки. В 1976 году средний возраст рабочих на авиационных заводах компании "Мартин Мариетта" составлял 62 года, то есть большинство из них были наняты еще в годы Второй мировой войны. У нас та же картина: выступая на Всероссийском совещании работников ОПК, которое проходило в марте 2000 года в Нижнем Новгороде, президент отметил, что средний возраст работающих в оборонном комплексе вырос с 47 лет в 1996 году до 58 в 2000-м. Об износе производственных фондов в нашем ОПК и говорить нечего - доля оборудования, возраст которого меньше пяти лет, составляла в 2001 году 4,6 процента.

 

Патентованные средства

 

Интересно, что рецепты выхода из кризиса у нас предлагаются почти те же, что и за океаном 30 лет назад. Чтобы загрузить отрасль, США стали тогда активно наращивать экспорт оружия. С 1970 по 1975 год он вырос почти в 10 раз - с 1,5 до 14 млрд. долл., почти сравнявшись с объемом закупок для собственной армии (17 млрд. в 1975 году), а по ряду позиций значительно его превысив. Так, в 1976 году более чем две трети произведенных в стране тактических ракет были проданы за рубеж. Налицо не только количественный, но и качественный рост американского экспорта. Если до того США предлагали, как правило, устаревшие образцы, то в 70-е годы стали продавать новейшее вооружение, лицензии на его производство и даже поставлять целые заводы "под ключ". В России ситуация схожая: менее чем с миллиарда долларов в 1992 году оружейный экспорт вырос до 4,7 млрд. в 2002-м, значительно превысив закупки для собственных нужд. Как и США времен 70-х, мы сейчас активно продаем за границу новейшее вооружение.

 

Наращивая экспорт, российское правительство параллельно стремится перенести акцент с текущих закупок военной техники на финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок (НИОКР), объясняя это необходимостью оснастить войска оружием нового поколения. В одном из интервью заместитель министра обороны генерал-полковник Алексей Московский заявил: "Мы обеспечиваем полное и необходимое поступление денег на НИОКР, чтобы после их завершения перейти на промышленное изготовление новых видов вооружений". В том же направлении двигались и американцы. В их гособоронзаказе доля расходов на НИОКР выросла с 5 процентов в конце 40-х годов до 50 процентов в середине 70-х.

Весьма показательно еще одно совпадение: как и в нынешней России, в тогдашней Америке бурную активность проявляли сторонники национализации военной промышленности. Были предприняты и реальные шаги по увеличению доли государственной собственности в этом секторе экономики. Однако главное, что объединяет нашу нынешнюю ситуацию с американской четвертьвековой давности, - общая убежденность, что вывести военную промышленность из кризиса можно главным образом за счет увеличения гособоронзаказа. В США он начал расти (примерно на 25 процентов в год) с 1976 финансового года, и продолжался этот рост более десяти лет - вплоть до 1987 года. В России гособоронзаказ с 2000 года растет также впечатляющими темпами - на 30 процентов в год без учета инфляции.

 

Интерьер тупика

 

Возникает вопрос, куда ведет российскую оборонку путь, проложенный американцами? Оценку военно-промышленной политике США тех лет дал известный эксперт в этой области Жак Генслер, занимавший с 1997 по 2001 год пост заместителя министра обороны по закупкам вооружений, технологии и тыловому обеспечению.

 

Как ни парадоксально, но, по мнению Генслера, резкое увеличение оборонного заказа в 1976-1987 годах принесло ОПК больше вреда, чем пользы, поскольку затормозило на долгие годы реформу отрасли. "Если бы не мощное вливание финансовых ресурсов, - пишет он, - проблемы военной промышленности, скорее всего, привлекли бы более пристальное внимание правительства. К сожалению, щедрое финансирование привело к тому, что эффективность и мобилизационная готовность военной промышленности остались на прежнем, совершенно неудовлетворительном уровне". Интересно, что рост оборонного заказа не привел к заметному увеличению поставок новой военной техники в американские войска.

 

Промышленники, утратившие за долгие годы спада многих субподрядчиков, ответили на рост финансирования удлинением сроков исполнения заказов и удорожанием своей продукции. Так, в период с декабря 1975 по конец 1979 года сроки поставок алюминиевых отливок выросли с 12-16 до 100 недель, подшипников - с 16 до 46-55 недель, титанового листа и пластин - с 12-18 до 80 недель, и т.д. При этом увеличение оборонного заказа не остановило исход предприятий из оборонки. Из 118 тыс. компаний, поставлявших в 1982 году свою продукцию Пентагону, к 1987 году более 80 тыс. полностью перешли в гражданский сектор либо вовсе прекратили свое существование. Все это позволило Генслеру написать: "Несмотря на то, что при администрации Рейгана финансирование закупок вооружения более чем удвоилось, к 1988 году состояние оборонной промышленности ухудшилось".

 

И в России оборонные предприятия, лишенные возможности увеличить объемы производства из-за потери смежников, нехватки комплектующих, устаревшего оборудования, низкой производительности труда и неэффективного управления вынуждены растягивать сроки исполнения и повышать цены даже на те небольшие партии оружия, которые они еще в состоянии производить. "Теперь, когда средства появились, подскочили и цены, - говорит Алексей Московский. - Недавно в прессе на эту тему приводился такой пример: если вчера 10 гаубиц нам предлагали по 5 млн. рублей, то сегодня - 5 гаубиц по 10".

 

Жак Генслер критически относится и к идее увеличения расходов на создание новых образцов оружия за счет сокращения текущего производства военной техники. Во-первых, когда у государства появятся, наконец, деньги на перевооружение армии или возникнет срочная необходимость в закупке вооружения, может оказаться, что новые системы оружия выпускать просто некому. Даже если крупные оборонные фирмы благодаря контрактам на НИОКР и выживут, субподрядчики, крайне важные для производства, почти наверняка исчезнут. Во-вторых, сами расходы на НИОКР используются недостаточно эффективно. Все большая их часть направляется на разработку новых дорогостоящих систем оружия в ущерб развитию технологической базы на уровне компонентов, материалов и технологий. Не меньше скепсиса вызывает у Генслера и форсирование экспорта вооружений как способ загрузить военную промышленность. Подобная политика, по его мнению, только лакирует действительность, вследствие чего вовремя не принимаются решения по реформированию ОПК. Она также ставит в неравные условия предприятия-экспортеры и те, что работают на нужды национальных вооруженных сил.

 

Радикальное лечение

 

Мы не случайно столь подробно знакомим читателя со взглядами Генслера, поскольку именно он был одним из авторов радикальной реформы всего оборонного комплекса США, к которой руководство страны приступило во второй половине 80-х годов. Толчком к преобразованиям стал доклад 1986 года, представленный президентской комиссией по управлению оборонной промышленностью, которую возглавил Дэвид Паккард.

 

Документ указывал на необходимость сближения гражданских и военных секторов промышленности и активного привлечения гражданских фирм к выполнению военных заказов. Данная рекомендация (как, впрочем, и большинство других) весьма жестко выполнялась и выполняется до сего времени.

 

Генслер делает парадоксальный, с точки зрения российских оборонщиков и политиков, вывод: "Успеху реформ способствовало, в том числе, и значительное сокращение военного бюджета, которое имело место в заключительный период правления администрации Рейгана". Оно поставило недавно назначенного министра обороны Фрэнка Карлуччи перед дилеммой: либо пойти по традиционному пути растягивания сроков реализации ранее принятых программ, либо заняться сокращением их числа. "Начиная с 1989 финансового года, - пишет Генслер, - министр обороны Карлуччи действовал в соответствии со вторым сценарием, и его заместитель Роберт Костелло стал строить отношения между правительством и промышленностью на более естественной и деловой основе - как покупателя и продавца".

 

Важно, что президент Рейган решил поручить проведение реформы ее авторам. Каспара Уайнбергера, загнавшего военную промышленность в тупик примитивным наращиванием военных расходов, заменил на посту министра обороны член комиссии Паккарда, уже упоминавшийся Карлуччи. Еще один член комиссии, Уильям Перри, стал министром обороны в администрации Билла Клинтона. Кстати, именно Перри издал в 1994 году директиву, обязывающую вооруженные силы использовать только коммерческие (гражданские) спецификации и стандарты.

 

Конечно, в российских условиях американский опыт надо применять с большой осторожностью. Тем не менее, следует понимать, что в Америке ОПК давно уже не является локомотивом ни экономики, ни технологии. Достаточно сказать, что суммарная капитализация всех крупных оборонных компаний США едва достигает половины капитализации торговой сети "Уолл-Март" и четверти капитализации "Майкрософт". И это при том, что военный бюджет страны равен 370 млрд. долл. В ноябре 2001 года еще один известный американский военный экономист Гордон Адамс констатировал: "В течение последних 20 лет коммерческая электроника, информационные технологии и связь все в большей степени определяют уровень военных возможностей... Сейчас двигателем прогресса стали гражданские технологии, которые развиваются со скоростью, намного превышающей ту, с какой рождаются открытия в военной области. Эти технологии теперь создаются и развиваются фирмами гражданского сектора, многие из которых действуют в глобальных масштабах".

Источник информации
Опубликовано 21.10.2004