Ольга Рубан


Российской космической индустрии нужны крупные долгосрочные проекты, ориентированные на удовлетворение потребностей рынка. Только так мы сможем сохранить технологический потенциал отрасли и преодолеть кризис

В конце мая Минэкономразвития одобрило представленный Роскосмосом проект новой Федеральной космической программы на 2006-2015 годы. На ее реализацию необходимо выделить из госбюджета 305 млрд. рублей. Эти деньги, в частности, предполагается потратить на достройку российского сегмента Международной космической станции (МКС), на производство нового пилотируемого корабля "Клипер", на расширение системы глобальной спутниковой навигации ГЛОНАСС и на запуск автоматической станции к спутнику Марса - Фобосу. При этом, как заявил глава Роскосмоса Анатолий Перминов, только для завершения работ по сборке и запуску пилотируемых кораблей и спутников, которые в первоочередном порядке должны пополнить российскую орбитальную группировку, уже в следующем году космический бюджет нашей страны должен быть увеличен на треть, с 18,3 до 24 млрд. рублей. По словам г-на Перминова, "это позволит России сохранить за собой статус ведущей космической державы". Впрочем, в МЭРТ к столь радикальному увеличению госрасходов отнеслись без энтузиазма. Глава министерства Герман Греф в немедленной прибавке Роскосмосу отказал, пообещав лишь сохранить финансирование на прежнем уровне. Эта позиция МЭРТ вызвала резкую критику со стороны космических чиновников, руководителей предприятий и отраслевых НИИ. По словам Анатолия Перминова, за последние четыре года недофинансирование российской космонавтики составило почти 3 млрд. рублей. И если в ближайшее время ситуация не изменится кардинально, то большинство перспективных программ, в том числе и военных, Роскосмос вынужден будет свернуть. Неужели все беды нашей космонавтики только от недостатка средств? И можно ли за 6 млрд. долларов решить накопившиеся в отрасли проблемы?

Кризис по всему фронту

Бюджет Роскосмоса сегодня действительно невелик. В прошлом году наше космическое агентство потратило на свою деятельность около 600 млн. долларов. Это почти в пять раз меньше расходов на космос в Японии и в 25 раз меньше, чем в США. Но главная беда отечественной космической индустрии - отсутствие четкой государственной стратегии развития отрасли, а вовсе не деньги. Сохранив 85% ракетно-космического комплекса СССР (а это около сотни различных КБ, НИИ и заводов), наша страна так и не определилась, для каких целей использовать все эти активы. Российские власти никак не могут отказаться от амбиций великой космической державы и упорно продолжают действовать так, как это делал Советский Союз, то есть "по всему фронту". Сегодня нашими приоритетами являются десять скопированных из советской космической программы направлений, которые охватывают абсолютно все, что можно делать в космосе (см. таблицу). Признать, что все это мы уже не потянем, выбрать два-три критически важных для страны проекта и сконцентрировать на них все ресурсы государство нужным не считает.

Табл. 1. Космические приоритеты России и США

Роскосмос	NASA
Глобальное и высокоточное координатно-временное обеспечение гражданских и военных потребителей в любой точке Земли в любой момент времени	Возобновление полетов шаттлов и обеспечение их безопасности
Обеспечение космичекой геофизической, гидрометеорологической и гелиогеофизической информацией экономики и обороны страны	Создание исследовательского пилотируемого корабля нового пололения к 2010 году (первый этап программы CEV)
Обеспечение глобальной связи и телевещания в интересах гражданских и военных потребителей на всей территории России	Высадка американского астронавта на Луну в 2015-2020 гг. и создание лунной базы
Исследование природных ресурсов
Проведение мониторинга окружающей среды, контроль чрезвычайных ситуаций и экологических бедствий и обеспечение работ по ликвидации их последствий	Организация в 2030-2035 гг. пилотируемого полета к Марсу
Реализация международных соглашений в области фундаментальных космических исследований и создания Международной космической станции	Полет автоматического зонда для исследования Юпитера и его спутников в рамках проекта "Прометей" по созданию космического ядерного двигателя
Проведение фундаментальных научных исследований в области астрофизики, физики Солнца и солнечно-земных связей, изучения планет и малых тел Солнечной системы	Изучение Марса с помощью автоматических аппаратов
Осуществление пилотируемых полетов
Отработка технологий производства в космосе новых материалов и высокочистых веществ	Выполнение международных обязательств по космическим программам перед странами-партнерами
Создание научно-технического и технологического задела для разработки перспективной космической техники, в том числе для решения новых видов военных задач

В итоге стремление двигаться "по всему фронту" при совершенно не соответствующем размаху этого фронта уровне финансирования привело к тому, что на протяжении многих лет средства нашего космического бюджета тратятся не на создание новой перспективной техники, а на то, чтобы затыкать то здесь, то там образующиеся дыры: государство старательно латает наземную и орбитальную инфраструктуру, созданную в советское время под задачи и угрозы советского времени. Нынешний год тоже исключением не станет: Роскосмос намерен в приоритетном порядке финансировать восполнение группировки ГЛОНАСС, а также восстановление метеорологической группировки - запланировано создать два спутника, "Электро" и "Метеор".



Рис. 1. За последние пять лет космический бюджет России вырос пости в четыре раза

Впрочем, космического бюджета не хватает даже на дыры. Причин тому две. Во-первых, дыр много и они большие. Взять, к примеру, ОКИКи - отдельные контрольно-измерительные комплексы, которые отслеживают полет любого запущенного в космос аппарата. После развала Союза часть этих комплексов осталась за пределами России, все плавучие ОКИКи, которые могли работать в любой точке Мирового океана, были проданы на металлолом, а большая часть оставшихся требует глубокой модернизации, на которую постоянно не хватает средств. А ведь без эффективного функционирования этих комплексов запускать что-либо в космос просто не имеет смысла.



Рис. 2. Россия тратит на космическую деятельность примерно столько же, сколько Индия и в 25 раз меньше, чем США

Во-вторых, значительную часть своего космического бюджета Россия вынуждена вкладывать в МКС. По официальным данным, на эту программу (она же - программа пилотируемых полетов) уходит около трети всех наших расходов на космос. Эти средства практически полностью тратятся на то, чтобы просто поддерживать жизнедеятельность экипажа и самой станции. Обширная программа биологических и материаловедческих экспериментов на МКС, включая отработку новых космических технологий, которая должна была оправдать наше участие в этом проекте, фактически провалена: на запланированные исследования не хватает денег, не хватает места в тесных, давно устаревших кораблях "Союз" и "Прогресс", не хватает пространства на самой станции (предусмотренные проектом два российских лабораторных модуля на орбиту так и не запущены) и не хватает рабочего времени наших космонавтов, которое на МКС принадлежит американцам: таким своеобразным способом Россия погашает долг в размере 60 млн. долларов, которые США в свое время выделили на строительство нашего первого модуля.

Из лидеров в аутсайдеры

Пагубность многолетнего следования политике "МКС плюс дыры" до последнего времени столь отчетливо не проявлялась - сказывался достаточно большой отрыв, заложенный по многим направлениям при Советском Союзе. Это позволяло России без особых усилий оставаться в числе ведущих космических держав, а чиновникам - спокойно сидеть в своих креслах. Но оставаться первым, не двигаясь вперед, долго невозможно: другие страны, которые активно развивают космическое направление своего хайтека, уже практически свели наш отрыв на нет. С лидерских позиций Россия постепенно откатывается в хвост. Например, уже уступают мировому уровню отечественные элементы бортовой энергетики - аккумуляторы, фотопреобразователи солнечных батарей, от которых во многом зависят функциональные возможности и срок службы космических аппаратов.

Еще одно направление, на котором мы здорово отстали, - автоматические станции для исследования планет и межпланетного пространства. Мы уже не способны делать на современном уровне служебную начинку таких аппаратов - разного рода детекторы, манипуляторы, антенны и т. п. Наш головной производитель автоматических станций и еще недавно мировой лидер - НПО имени Лавочкина - производство таких станций де-факто свернул. Теперь наши специалисты делают лишь отдельные приборы, которые время от времени летают на американских и европейских автоматических станциях. Между тем автоматические космические станции - важное направление космической индустрии. "Развитие автоматов дает, с одной стороны, сравнительно дешевый инструмент для получения новых знаний о Вселенной, а с другой - новые технологии, которые могут быть использованы в различных отраслях экономики, в частности для создания промышленных роботов, - считает Иван Моисеев, заместитель директора Института космической политики. - К примеру, потомок лунохода, созданного в свое время в НПО имени Лавочкина, успешно работал на крыше разрушенного блока Чернобыльской АЭС".

Нашему технологическому отставанию способствует и то, что мы теряем множество важных наработок прошлого, которые могли бы дать нам конкурентные преимущества. Так, мы уже утратили почти все заделы, созданные выдающимся конструктором Глебом Лозино-Лозинским в НПО "Молния". Примером может служить известный проект МАКС - многоцелевая авиационно-космическая система. По замыслу разработчиков, МАКС должен был стать шагом вперед по отношению к "Бурану" и американскому челноку. Его космическая ступень - орбитальный самолет или разгонный блок с грузовым контейнером - должна была стартовать со спины самолета-носителя Ан-225 "Мрия". А значит, запуск можно было осуществить из любой географической точки без привязки к космодрому. Сегодня если уже не сам МАКС, то задел по его предшественнику - кораблю "Буран", который тоже создавался в "Молнии", - мог бы пригодиться, в частности, для создания нового пилотируемого корабля "Клипер" и возвращаемой первой ступени носителя "Ангара". Однако работы в этом направлении были заморожены, а "Молнии" пришлось переключиться с многоразовых космических систем на подъемные пандусы для многоярусных гаражей.

Вместе с утратой технологического потенциала наша космическая индустрия теряет и кадры. Из отрасли уходят не только самые квалифицированные инженеры и конструкторы, но и наиболее опытные мастера производственных участков. Оставшийся кадровый костяк стремительно стареет: с каждым годом на предприятиях и в исследовательских организациях остается все меньше инженеров-романтиков, которые своим энтузиазмом двигали целые направления. Такая ситуация сложилась, к примеру, в области космических ядерных двигателей, без которых невозможно серьезное освоение дальнего космоса. Смены этим специалистам нет. Молодежь не хочет идти в космические НИИ и на заводы - больших интересных проектов там давно нет, престижа - тоже. Между тем отсутствие преемственности поколений означает, что отрасль теряет мощные инженерные и конструкторские школы - самое ценное наследство, оставшееся от советского космоса. В результате трудоемкость изготовления носителя "Союз", по данным НПО "Техномаш", увеличилась на 38%, а "Протона" - на 55%. Но это лишь полбеды. Системный кризис аэрокосмической индустрии привел к тому, что наша страна де-факто утратила способность собственными силами реализовывать новые проекты. В результате наши космические программы попали в зависимость от иностранного капитала: будет у нас новая космическая техника или нет, сейчас напрямую зависит от того, найдем ли мы финансового партнера за рубежом.

Один из примеров нашей финансовой несостоятельности - навигационная система ГЛОНАСС. Завершить этот долгострой постоянно не хватало средств, и нашим военным и гражданским службам приходилось пользоваться координатно-временными данными аналогичной американской системы GPS. И только в декабре прошлого года, после того как было подписано соглашение с Индией о совместном строительстве и эксплуатации системы ГЛОНАСС, появилась надежда, что у России все-таки будет своя собственная навигационная информация.

Искать партнера-спонсора, по всей видимости, придется и для проекта создания нового пилотируемого корабля "Клипер", который должен заменить устаревшие "Союзы". По словам Юрия Семенова, экс-гендиректора РКК "Энергия", которая и будет реализовывать этот проект, стоимость создания летного образца "Клипера" в ценах 2004 года составляет 10 млрд. рублей. Правда, независимые эксперты считают, что эта цифра существенно занижена. Поскольку создавать предстоит принципиально новый корабль, задела по которому почти нет, его реальная стоимость составит по меньшей мере 1 млрд. долларов. А с учетом того, что предстоит еще переделывать грузовую ракету "Зенит", на которой предполагается запускать "Клипер", а также разрабатывать и испытывать новую систему аварийного спасения, стоимость всего проекта может приблизиться к 2 млрд. долларов.

Понятно, что стоимость занижается из-за необходимости привлечь партнеров. Если сделать это не удастся, проект "Клипер" скорее всего станет для нашего космического бюджета еще одной дырой - программой, которую бросить жалко, а довести до конца нет сил.

Возьмем пример с Америки

И все же исправить положение можно. Огромный потенциал, накопленный космической индустрией в советские времена, при желании можно восстановить. И этому стоит поучиться у США.

До недавнего времени Соединенные Штаты, так же как и Россия, не имели четкой стратегии развития аэрокосмической индустрии. Особенно это касалось пилотируемой космонавтики: шаттлы, созданные для ведения звездных войн, после распада Советского Союза военным стали не нужны, а для обслуживания МКС и космического телескопа Hubble они оказались слишком дорогими. Было очевидно, что на смену этим кораблям должно прийти что-то новое. Но что? Политики долго не давали ответа на этот вопрос. Полосу неопределенности, породившую застой в военно-космической отрасли, прервала трагическая гибель корабля Columbia в феврале 2003 года. Спустя год после этой катастрофы Джордж Буш изложил новую космическую программу Соединенных Штатов, нацеленную на освоение дальнего космоса. Она предусматривает, что к 2020 году американские астронавты вернутся на Луну, а затем совершат пилотируемую экспедицию к Марсу.

Для этих целей Штаты намерены создать пилотируемый корабль нового поколения CEV в трех модификациях. Первая, самая простая, версия CEV будет предназначена для полетов на околоземную орбиту. Этот корабль, согласно заявлениям нового директора NASA Майкла Гриффина, планируется сделать уже к 2010 году. На начальном этапе в разработке проекта нового корабля участвуют все крупные авиакосмические корпорации США, включая Boeing, Lockheed Martin, Northrop Grumman, Orbital Science Corp. и другие - всего 11 команд. В дальнейшем из этих проектов будет выбран лучший, и уже в 2008 году победитель продемонстрирует свой корабль в полете без экипажа. И если все пойдет успешно, то с 2010 года американцы начнут работать над следующей модификацией CEV - для лунных экспедиций.

По подсчетам экспертов госдепартамента, программа возвращения на Луну и подготовки полета на Марс в период до 2020 года обойдется США примерно в 100 млрд. долларов. Часть этих средств NASA снимет с других программ, отказавшись от некоторых потерявших актуальность проектов, среди которых, кстати, числится и МКС.

Уже сейчас ясно, что главной задачей новой американской космической программы является отнюдь не поиск новых знаний на Луне и Марсе. Штаты просто нашли красивый, понятный общественности предлог, чтобы наращивать свой военно-космический потенциал.

С оглядкой на рынок

Нам тоже необходимо запустить масштабные долгосрочные программы, которые задействуют технологический и кадровый потенциал отрасли, позволят ей выйти из кризиса и начать развиваться. В качестве вариантов таких программ специалисты рассматривают крупные инфраструктурные проекты в информационной и энергетической областях.

В информационной сфере надо сделать ставку на создание единого информационного пространства, основными элементами которого станут навигационная система нового поколения с улучшенными точностными характеристиками, группировка спутников дистанционного зондирования Земли, наземная инфраструктура систем сотовой связи третьего и последующих поколений и оптоволоконные линии связи. Эти четыре компонента предполагается интегрировать в единую наземно-космическую сетевую структуру, которая будет предоставлять информационные услуги самого разного характера: от интернета, голосовой связи и координатно-временных данных до дистанционной диагностики организма и дистанционного управления. Кстати, США по этому пути идут уже давно: телевидение, радио, интернет, система глобального позиционирования GPS, отслеживание перемещения товаров и грузов и многое другое обеспечиваются сегодня в Америке за счет космических средств. Чтобы и нам реализовать подобный проект, по оценкам Владимира Кускова, члена Академии космонавтики имени Циолковского, потребуется 15-17 млрд. долларов на десять-пятнадцать лет.

В энергетической сфере целью программы должно стать обеспечение потребностей Земли в электроэнергии за счет ресурсов космоса. Здесь возможны два крупных проекта. Первый предполагает освоение Луны с целью добычи там гелия-3. Этот изотоп наряду с дейтерием является сырьем для термоядерного синтеза, в результате которого вырабатывается экологически чистая энергия. "Задача эта технически вполне осуществимая, но довольно дорогостоящая", - считает Анатолий Кузин, заместитель гендиректора ГКНПЦ имени Хруничева. По разным оценкам, затраты на реализацию этого проекта составят от 30 до 70 млрд. долларов. Если термояд хорошо себя зарекомендует и станет одним из основных способов генерации электроэнергии, добыча гелия-3 на Луне будет экономически оправданной. Однако проблема здесь заключается в том, что просчитать отдачу от этого дорогостоящего проекта сегодня практически невозможно.

Второй проект в энергетической сфере предполагает создание на околоземной орбите электростанций, которые преобразовывали бы солнечную энергию в другие виды энергии, накапливали ее в особых концентраторах и затем передавали на Землю. Эту идею поддерживает, например, Николай Севастьянов, сменивший Юрия Семенова на посту президента РКК "Энергия".

Все эти проекты хороши тем, что ориентируют пока обособленно функционирующую космическую отрасль России на производство продуктов и услуг, которые нужны рынку. "Если космическая отрасль станет инициатором такого рода проектов, ее услуги окажутся востребованы в других секторах экономики, а следовательно, они будут хорошо оплачиваться", - подчеркивает Дмитрий Пайсон, директор аналитического центра "Аэрокосмос". Это, в свою очередь, сделает возможным привлечение в российскую космическую индустрию частных инвестиций. По словам Владимира Кускова, отечественный капитал уже изъявил желание вложиться в проект создания единого информационного пространства. Единственное условие, которое выдвинули предприниматели, - чтобы проект был поддержан государством.