Последствия введения госрегулирования цен на продукты питания могли быть удручающими: пустые полки, проблемы и у торговых сетей, и у поставщиков. Многие организации могли обанкротиться, а граждане покупали бы дефицит на сером рынке втридорога. Об этом заявил в интервью "Российской газете" министр промышленности и торговли России Денис Мантуров. Он также рассказал, когда крупным торговым сетям запретят диктовать свои условия как поставщикам, так и покупателям, за чей счет будут уничтожаться контрафактные импортные товары и когда у нас начнут строить свои круизные лайнеры.

– Как чувствуют себя сегодня цены на продукты? Что будет с ценами дальше?

– Всплеск цен на продтовары в прошлом году связан не столько с эмбарго, сколько с девальвацией рубля – более 40 процентов продуктов в рознице импортные. Нельзя также забывать, что в стоимости отечественной пищевой продукции есть импортная составляющая: сырье, производственное оборудование, средства защиты растений, сельхозтехника, семена и так далее.

С марта этого года, вслед за укреплением рубля, цены на продукты стали уравновешиваться. По некоторым позициям они сегодня уже ниже, чем в марте, – это молочная, мясная, рыбная продукция, крупы. К сожалению, во время активного роста цен мы не раз слышали предложения о введении госрегулирования цен на продукты питания. И им противостояли. Последствия могли быть удручающими: пустые полки, проблемы и у торговых сетей, и у поставщиков. Многие организации могли обанкротиться, а граждане покупали бы дефицит на сером рынке втридорога. Мы уверены, что Россия давно переросла проблему очередей, дефицита и прочих атрибутов советской торговли. И вряд ли кто-то серьезно готов к возвращению той ситуации.

– Денис Валентинович, Россия год живет в режиме продовольственного эмбарго. Как меняется рынок? Что ждет потребителей и производителей продуктов питания?

– Введенные правительством специальные экономические меры обострили проблемы продовольственного рынка. Эти проблемы усилила и валютозависимость наших товаров, которая остро проявилась на фоне курсовой разницы. Но для участников рынка открылись новые возможности, которые нельзя упускать. Огромное значение приобретает расширение всех форм торговли, прежде всего малых.

– Когда появятся передвижные автофургоны-магазины, о которых было заявлено в начале года? Что случилось с проектом постановления правительства "Об утверждении правил организации развозной торговли", подготовленным вашим министерством?

– Мы отказались от этого документа. Чтобы новая форма торговли "с колес" заработала полноценно, было решено закрепить основы развозной торговли в федеральном законе и, таким образом, гарантировать предпринимателям, что их бизнес не закончится одним административным решением какого-либо муниципалитета. Проект такого закона мы подготовили. В нем прописан алгоритм размещения мобильных торговых точек, в том числе напрямую от производителей продукции – это приведет к сокращению логистических цепочек и снижению розничных цен. Осенью мы рассчитываем внести документ в Госдуму. После этого, надеемся, каналы сбыта отечественной продукции ощутимо расширятся, и это заметит вся страна. А производителям продуктов станет заметно легче. В том числе у них появится простой и дешевый канал сбыта, минуя торговые сети, напрямую покупателям. Мы уверены, что очень многие производители воспользуются такой возможностью.

– Как закончилась борьба вокруг законопроекта о ликвидации диктата торговых сетей поставщикам?

– Большую часть изменений, предлагаемых депутатами, мы поддержали, даже немного расширили их. Одним из ключевых изменений станет запрет выплат любых видов вознаграждений торговым сетям. Наша позиция – все должно оплачиваться из торговой наценки. Это понятный и объективный механизм. Хочет производитель дать скидку сети, чтобы условия работы с его товаром были лучше – он даст скидку. И это будет прозрачная ситуация, так как не будет никаких ретробонусов, маркетинговых и иных платежей, так называемых "поборов". И государству такая ситуация намного комфортнее. Да и рынку, мы убеждены, это будет намного удобнее.

– Как идет процесс импортозамещения? Потребители полагают, что поменялись только страны-импортеры.

– Импортозамещение не является для нас навязчивой идеей. Здесь надо следовать логике здорового прагматизма. Импортозамещение продовольствия в первую очередь направлено на поддержку наших аграриев и фермеров, снабжение населения свежими и качественными продуктами. И сегодня отечественные продукты, в том числе из стран – партнеров Евразийского союза – Белоруссии, Казахстана, активно вытесняют импортные. Этот натиск будет только нарастать. А отсутствие некоторых привычных иностранных продуктов на полках магазинов не является политикой, направленной на полное замещение любого импорта отечественными аналогами, и тем более – не попыткой вернуть всех нас в реалии советских времен. Временные ограничения связаны исключительно с реакцией на недружественные действия ряда стран по отношению к России. И мы надеемся, что скоро здравый смысл и интересы экономики и бизнеса возобладают над политическими амбициями руководства некоторых государств.

– Вы говорили, что правильной реакцией на продление западных санкций должно стать увеличение поставок российской продукции на открытые внешние рынки. О каких рынках идет речь?

– Таких рынков немало. Санкции, введенные иностранными государствами, не предусматривают ограничений на экспорт российских товаров. Например, с января по май 2015 года во внешней торговле России по-прежнему ведущее место занимает Евросоюз. Что касается экспорта наших товаров за рубеж, то здесь ориентир – поставки продукции с высокой долей добавленной стоимости, включая машины и оборудование. Для поддержки экспорта за счет федбюджета мы компенсируем часть процентных ставок по кредитам нескольким категориям заемщиков.

– Вы ставите вопрос, что уничтожение контрафакта затратно для бюджета. Какие расходы понесет казна при уничтожении санкционных продуктов в России?

– Уничтожение санкционных товаров в соответствии с вновь принятыми правилами будет осуществляться ФТС России, Россельхознадзором и Роспотребнадзором в пределах выделяемых им бюджетных средств. С остальными товарами, прежде всего в легкой и иной промышленности, ситуация гораздо сложнее. Мы сейчас плотно работаем над этой проблематикой. Но прежде всего речь должна идти о максимальном недопущении нелегального и серого ввоза промышленных товаров. Уничтожение внутри страны – это все-таки признание того, что на границе у нас не вполне получается пресечь незаконный ввоз. А это неправильно. Поэтому именно здесь мы должны максимально усилить работу. Нами рассматриваются варианты утилизации за счет нарушителя, допустившего ввоз товара. В том числе в специально отведенных местах.

– А такие места есть?

– Будут. Создается инфраструктура по утилизации твердых бытовых отходов. Если мы говорим о промышленной продукции или уничтожении сельхозтоваропродукции – этим вопросом мы только начали заниматься, но заинтересованы решать его очень быстро.

– В России два миллиона рек, но практически не строится современный речной пассажирский и грузовой транспорт, круизные корабли. Почему?

– Приведу несколько цифр: средний возраст речных судов составляет около 36 лет. Возраст круизных судов – 40-50 лет, пассажирских – 33 года, самоходных сухогрузных – 38 лет. А ведь это как раз те самые категории, на которых лежит основная тяжесть грузовых и пассажирских перевозок по внутренним водам. При этом мы не можем не учитывать, что стоимость строительства одного судна, например, составляет около 500 миллионов рублей, а срок его окупаемости – 15-20 лет.

– Что нужно для того, чтобы сделать пассажирский флот конкурентным и безопасным?

– В ближайшие пять лет, и это заложено и в госпрограмме развития судостроения, предполагается уже с 2016 года выделить средства на поддержку судовладельцев через операционный лизинг. Он выгоден для дорогостоящих проектов. Судно по окончании договора лизинга с судостроителями не переходит в собственность компаний-судовладельцев, а остается у лизинговой компании. Госденьги в нашем случае будут внесены в одну из российских лизинговых компаний, мы сейчас рассматриваем варианты в зависимости от того, кто предложит лучшие условия. На эти средства привлечем дополнительное финансирование, чтобы транспортные, туристические компании заказывали новые суда. В том числе и круизные. Ведь наши верфи рассчитаны на крупные объекты. Строить суда могут как самостоятельно, так и в кооперации с иностранными компаниями в части современной отделки интерьеров.

Я не согласен с тезисом, что мы потеряли или теряем пассажирский флот. Да, в 1990-е годы наше судостроение с его огромным потенциалом из-за недостатка финансирования практически не развивалось. Но с начала 2000-х возобновилось финансирование отрасли. Впервые за всю историю российского гражданского судостроения была утверждена Федеральная целевая программа "Развитие гражданской морской техники" до 2016 года. Наибольший эффект принесло стимулирование самого рынка через субсидии российским транспортным компаниям, пароходствам, организациям рыбохозяйственного комплекса на возмещение процентов по кредитам при закупке у судостроителей гражданских судов. Построено около ста новых судов.

В последние два года количество желающих принять участие в программе превысило размеры выделенных бюджетных средств. Сегодня с коллегами из Минтранса мы готовим к запуску новый инструмент поддержки – судовой утилизационный грант, который будет использован при покупке нового судна взамен утилизации ветхого.

– По аналогии с системой утилизации подержанных автомобилей и грузовых вагонов?

– Да, по вагонам это сработало. Хотя в первый год после введения этой меры поддержки транспортные компании были не очень активны – привыкали. Поэтому нам пришлось правила корректировать под их задачи, потребности и запросы. Но опыт оказался позитивным. Не исключено, что этот инструмент будет нужно как-то корректировать, усовершенствовать, исходя из особенностей отрасли и нужд судостроителей. Но надо с чего-то начинать.

– Каким будет порядок выдачи судового гранта, в каком размере и когда это произойдет?

– Размер единовременной выплаты компании составит не менее 10 процентов от стоимости покупки нового судна. Реализация программы ориентировочно начнется с 2017 года. С 2017 по 2030 год запланировано бюджетное финансирование в сумме 11,7 миллиарда рублей.

– А в автопроме, на ваш взгляд, ситуация усложняется? Цены растут, а спрос на автомобили с начала года сократился на 36 процентов. Какой прогноз?

– Не скажу, что ситуация усложняется именно сейчас. Она осложнилась еще в 2013 году. В 2014 году она ухудшилась, в 2015 году точно не улучшится. Но наша главная задача – поддерживать спрос.

В этом году автопром уже получил господдержку спроса более 20 миллиардов рублей. Я могу привести пример только одного из результатов: рост объема продаж автобусов в России за первое полугодие – 12,5 процента. И это благодаря субсидиям, которые получили производители автобусов и техники для ЖКХ на газомоторном топливе. Из федерального бюджета софинансировалось субъектам РФ до 30 процентов объема закупок. Таким образом, производство автобусов увеличилось на 3,7 процента, а объем продаж увеличился на 12,5 процента.

– Такая практика продолжится?

– Во второй половине года. В августе правительство, возможно, выделит дополнительно 7 миллиардов рублей. Таким образом, за счет субсидий мы одновременно поддерживаем предприятия, развиваем переход транспорта на газомоторное топливо и улучшаем экологию.

– По данным Росстата, большинство отраслей промышленности показывают снижение. Есть отрасли, за которые министерство относительно спокойно?

– В судостроении есть рост, в авиастроении. В штуках, возможно, цифры и показывают уменьшение производства, а в продажах – точно больше. Но в целом всем крупным инвестиционным отраслям, продукция которых производится со сроками длительного пользования, требуется господдержка.

– В конце августа в России в 12-й раз пройдет Международный авиационно-космический салон МАКС. Ждете сокращения числа иностранных участников в нынешней обстановке?

– Все, кому интересен наш рынок, кому интересно делать бизнес с нами, никуда не делись и подтвердили свое участие. Собственно, это показали и Санкт-Петербургский экономический форум, и выставка "Иннопром-2015" в Екатеринбурге. Здесь то же самое. Изменений меньше, чем мы ожидали.

На месте ушедших компаний из Украины, израильской компании IAI появились новые экспоненты из Китая, Южной Африки, Ирана и других стран. Полностью сохранили объем своего участия гиганты авиакосмической промышленности: Airbus Group, Boeing, Pratt & Whitney, Safran, Rolls-Royce. Размеры экспозиции из Китая увеличились почти в три раза. На МАКСе будет представлено 7 национальных павильонов из Франции, Бельгии, Чехии, США, Швейцарии, Ирана, Белоруссии. Сохраняется широкое участие немецких компаний. Всего в рамках салона будут представлены 30 стран. Это объективно подтверждает интерес иностранных компаний к широкому сотрудничеству с авиакосмическими отраслями России.

– А какие лично вы эффектные российские новинки техники отметите на МАКСе?

– Запланированы демонстрационные полеты Ми-38, также будут представлены бизнес-версии Ту-204.

– Когда в России появятся наши пассажирские самолеты, в салонах которых пассажирам будет не тесно, а очень комфортно?

– А что, "Суперджет" – это разве не комфортно? Авиакомпании, исходя из своих бизнес-стратегий, определяют, что для них важнее – возить меньшее количество пассажиров, но при этом с дорогими услугами премиум-класса или больше пассажиров, но с меньшим комфортом. Есть салоны монокласса, есть c бизнес-классом, первым и эконом-классом. У пассажиров есть выбор.

А создаваемый сегодня новый самолет МС-21 по удобству для пассажиров будет превосходить все созданные до него в России и СССР самолеты и, думаю, составит конкуренцию популярным зарубежным аналогам. МС-21 будет иметь самый широкий фюзеляж в классе среднемагистральных самолетов (более 4 метров), сравнимый с комфортом широкофюзеляжных самолетов последнего поколения. В самолете будет увеличено пространство, делающее комфортным полет для людей разных комплекций, в том числе для пассажиров, сидящих у окна. Широкий проход позволит свободно расходиться двум пассажирам и не блокировать пространство тележками с питанием. В салоне улучшится микроклимат – будет снижен шум, установлены системы увлажнения воздуха, новейшие биологические фильтры.

– Ходят слухи, что площадка для проведения авиасалона МАКС поменяется. Это так?

– Пока таких мыслей нет. Что касается аэропортовой инфраструктуры, то в Жуковском строится терминал для лоукостеров. Это дает дополнительную загрузку, потому что использовать такое огромное аэропортовое хозяйство только под испытания экономически нецелесообразно.

– Почему возникла идея создания российской промышленной зоны в Египте?

– У нас активно развиваются торгово-экономические отношения с Египтом. С приходом к власти в этой стране нового руководства мы особенно почувствовали не только заинтересованность в кооперации, в поставках нашей продукции, но и исторические связи. С учетом этого выстроилась часть новой экспортной промышленной стратегии страны – продвижение в Египет и далее в страны Ближнего Востока и Африки конкурентоспособной высокотехнологичной российской продукции.

– Спрос там большой?

– Огромный. Только рынок Египта с населением 90 миллионов представляет большой интерес для наших производителей, заинтересованных в локализации своего производства в Египте.

– Какие преференции получает бизнес?

– Власти обеспечат финансирование инфраструктуры, инженерной и промышленной, льготные финансовый и налоговый режимы. А мы со своей стороны – инвестиции, компетенции. В промзону будут налажены поставки комплектующих, чтобы нарастить, в первую очередь, объемы производства продукции с добавленной стоимостью в России. Например, комплекты грузовых вагонов. Также – товары высокотехнологичных отраслей и фармацевтика с производством лекарственных препаратов полного цикла.

– Когда может начаться освоение египетского промышленного плацдарма?

– Процесс создания промзоны – дело непростое, и, как правило, все индустриальные зоны "начинали с нуля". Если говорить, например, о китайском опыте строительства аналогичного комплекса в Египте, данный вопрос впервые начал прорабатываться в 1997 году. Фактический запуск проекта состоялся в 2007 году, а в 2010-м было запущено первое производство. Думаю, нам на это потребуется год, максимум два. Первые ростки мы рассчитываем увидеть в течение 2017 года. На днях наши специалисты уже провели инспекцию разных вариантов размещения российской промышленной зоны, которые предложила египетская сторона.